Қостанай Мемлекеттiк Педагогикалық Университеты

В конце прошлого века на карте Европы появился целый ряд государств. Одни - в результате ожесточенного вооруженного конфликта (распад Югославии), другие - в соответствии с договорами политических элит (Советский Союз). Особняком в этом процессе стоит «бархатный» распад Чехословакии. Сейчас, когда стремление к независимости мы наблюдаем у ряда европейских территорий (Шотландия в Великобритании, Каталония в Испании, Корсика во Франции, Фландрия в Бельгии), обратиться к историческому опыту было бы любопытно.

Словакия многие столетия находилась под контролем европейских «сверхдержав». Надежда на самоопределение появилась после Первой мировой войны. Однако тогда страны-победительницы настояли на появлении двуединой Чехословакии, где словацкое население оказалось на вторых ролях. Марионеточное Словацкое государство (сателлит фашистской Германии) появилось в начале Второй мировой войны, но затем все вернулось на круги своя. В возрожденной на новый манер Чехословакии взаимоотношения между ведущими этносами не были простыми. Хотя открытого противостояния никогда не было. И в 1993 году состоялся мирный «развод» - на основе отношения к «европерспективам»: чехи настаивали на скорейшей интеграции в Евросоюз, словаки относились к этому более чем умеренно.
Но сам «развод» был постепенным. Сначала из названия страны убрали термин «социалистическая». Затем государство стало именоваться «Чешская и Словацкая федеративная республика». Этот процесс, несмотря на внешнее напряжение, шел исключительно в рамках конституционного диалога. Сначала был подписан акт об основных республиканских полномочиях в рамках федерации, затем было безуспешное предложение преобразовать страну в конфедерацию. Окончательное решение в итоге принималось ведущими партийными фракциями федераций. Их представители договорились о роспуске страны 31 декабря 1992 года. При этом предложение вынести вопрос на референдум было отклонено. Недовольный таким поворотом событий президент Чехо-Словакии Вацлав Гавел подал в отставку. И 1 января 1993 года на карте Восточной Европы вместо одного появилось два государства-преемника: Чешская Республика и Словацкая Республика.
Бывший президент Словакии Рудольф Шустер позже заявил: «...Вначале мы не сходились во мнении по такому важному вопросу, хотим мы самостоятельности Словакии или нет. Многие настаивали на проведении референдума. Другие опасались последствий разделения. Но десятилетие спустя уже никто не сомневается в правильности избранного пути».

Первоначально Словакия вкусила все «прелести» самостоятельного развития, но сумела быстро перестроиться. Сначала отказалась от главного «архитектора» независимости авторитарного Владимира Мечьяра - к нему негативно относились на Западе. Новый же президент Иван Гашпа-рович успешно установил контакты как с Западом, так и с новым чешским руководством. В начале века Словакия вошла и в НАТО, и в Европейский союз. Интересно, что нынешнее словацкое руководство пытается «оградить» от этой поспешности украинцев. Нынешний премьер-министр Словакии Роберт Фицо открыто раскритиковал украинское политическое руководство, настаивая на исключительно мирном разрешении конфликта на юго-востоке страны. Более того, не видит пока словацкий премьер своего ближайшего соседа в НАТО и Евросоюзе. По его мнению, это может подорвать безопасность в Европе. При этом новые санкции в отношении России Фицо назвал «бессмысленными и контрпродуктивными». Но есть и другой факт. Недавно на брифинге в украинской столице вице-премьер и глава МИД Словакии Мирослав Лайчак заявил о ближайшей ратификации словацким правительством договора об ассоциации между Украиной и ЕС и реверсных поставках газа на Украину, что уже привело к конфликту интересов с Россией. Судя по всему, нынешнее словацкое руководство пытается идти по пути предшественников, рассыпая миролюбивые обещания то в одну, то в другую сторону. Но сработает ли этот «бархатный принцип» в нынешней сложной геополитической обстановке?

Сергей САМАРКИН,
кандидат исторических наук,
декан факультета дистанционного обучения КГПИ