Қостанай Мемлекеттiк Педагогикалық Университеты

Евразийская перезагрузка

Костанайские новости, 2017 год, 16 марта (№ 31), С. 10. | ПОЛИТКОММЕНТАРИЙ

В последнее время отношения партнеров в Евразийском экономическом союзе далеки от идеальных.

Процесс евразийской интеграции с самого начала сравнивался с этапами становления Европейского союза, который в марте нынешнего года отметит 60-летие подписания Римских соглашений. Идея же создания Евразийского союза была высказана в 1994 году Нурсултаном Назарбаевым, а практическая реализация началась лишь в 2010 году. Между сроками создания союзов Европы и Евразии – десятилетия. Однако к кризисному рубежу в настоящее время они подошли практически одновременно. Отметим, что и отношения между интеграционными блоками также далеки от идеальных, что напоминает нам о другой юбилейной дате – 60 лет назад, 12 марта, президент США Г. Трумэн объявил доктрину, ставшую фактическим объявлением «холодной войны» с Советским Союзом. Не будем проводить прямых параллелей, лишь отметим: конкуренция интеграционных блоков в активно меняющемся мировом пространстве, по сути, и есть аналог «холодных войн» локального и глобального уровней.

Главное отличие процесса становления объединений в том, что ЕС поначалу развивался в условиях стабильной экономической ситуации. Серьезные проблемы начались лишь к началу 70-х годов. Кризисные явления, впрочем, не уменьшили притягательность «общеевропейского дома». Евразийский экономический союз, напротив, начал формироваться в условиях жесточайшего экономического спада. Теоретически решать проблему лучше сообща, но фактически получается – каждый сам за себя. Это объясняется одним: молодые государства слишком дорожат суверенитетом и боятся «потерять лицо». Кроме того, новый союз не предполагал санкционного давления.

Очевидная несогласованность действий стран-участниц ЕАЭС помешала созданию наднациональных систем контроля в едином экономическом пространстве. Например, еще в 2015 году было объявлено о разработке в рамках союза правовой основы общего электроэнергетического, нефтяного, газового и финансового рынков. Однако нынешние трения по газовому вопросу между Россией и Беларусью говорят о том, что добиться этого не удалось.

Конечно, в рамках Евразийского союза существует договор, согласно которому единый план действий рассчитан до 2025 года. До этого, возможно, будут перемены к лучшему, особенно, если отступит общий экономический кризис и политический — для России как одного из главных игроков.

Надежды политического истеблишмента нашей страны увязывались с тем, что трудности имеют исключительно внутренний характер. Ведь общий интерес к евразийскому интеграционному объединению постоянно растет. Кроме пяти стран-участниц (Россия, Казахстан, Белоруссия, Армения и Кыргызстан) желание войти в Зону свободной торговли с ЕАЭС высказали Вьетнам, Турция, Индия, Египет, Иран, Израиль, Сирия, Таиланд, Монголия, Сербия, Пакистан, Сингапур, Китай, Тунис, а также ряд государств Европейской ассоциации свободной торговли – Исландия, Норвегия, Швейцария и Лихтенштейн.

В итоге Вьетнам реализовал свои планы в 2015 году, а сегодня идет активное обсуждение с Турцией и Израилем. Выразила свою заинтересованность в сотрудничестве Молдова. А вот для Туркмении и Узбекистана вопрос – быть или не быть в ЕАЭС – пока сомнительный.

Хотя стоит отметить, что для российской дипломатии движение интеграции в Среднюю и Центральную Азию, а также на Ближний Восток стало приоритетным. И это понятно. Россия стремится создать буферную зону и транзитные маршруты по периметру своих южных границ. Глобальный формат таких действий прямо не задевает амбиции США, но явно указывает на усиление многополярности мировой политики.

На прошлой неделе на межправительственном совете Евразийского союза в Бишкеке в очередной раз выяснилось, что проблем существует немало. И решить их способна только добрая воля участников.